суббота, 15 августа 2009 г.

ВОИН ЛИТОВСКОЙ ДИВИЗИИ (Евсей Гордель)


Михаил Ринский

ВОИН ЛИТОВСКОЙ ДИВИЗИИ

Евсей (Йошуа) Гордель – один из тех скромных, но славных сынов еврейского народа, которые с юных лет сражались против нацистской чумы в годы Второй мировой войны и которые с первых месяцев становления Еврейского государства трудились во имя его будущего.
Начало 20-х годов ХХ века было одним из тяжёлых периодов в европейской истории, и в глобальных мировых проблемах судьба Литвы, а тем более литовского еврейства волновала мало кого из сильных мира того времени. В только что вновь образованной независимой Литве советская власть просуществовала лишь полгода. С середины 1919 года Вильнюс занимали то польские войска, то Красная армия, пока в 1922 году Польша не аннексировала Вильнюс, а в оставшейся части независимой Литвы столицей стал Каунас.
Вместе с Литвой «по живому» было разрезано и литовское еврейство, жившее здесь с 14-го века, когда князь Витаутас дал привилегии евреям – переселенцам из Европы, где их жестоко преследовала инквизиция. Евреи Литвы за шесть веков многое сделали на благо и страны, и Вильнюса, который недаром называли «Литовским Иерусалимом». Три четверти ремесленников Вильнюса составляли евреи. После польской аннексии Вильно - так Вильнюс назывался в составе Польши - 47 тысяч евреев, или 36% населения города, не получили права на свою национальную и культурную автономию, существовал лишь религиозный кагал. И всё-таки, несмотря на многочисленные антисемитские проявления, в том числе со стороны польских властей, евреи Вильно не только укрепили систему своих культурно-просветительских учреждений, но и создали Еврейский научный институт, имевший в 1930-х филиалы и общества друзей во многих странах мира.
Не только всё еврейское население Вильно, но и многие неевреи в городе владели языком идиш. Говорили на идише и в доме молодых Горделей. Семён Гордель владел небольшой гостиницей; его жена Сара, в девичестве Сегаль, имела мастерскую трикотажных изделий, в которой работало несколько мастериц. Жила семья в трёхкомнатной квартире в том же доме, где мастерская Сары. 14 октября 1923 года у Горделей родился сын Йошуа, в просторечьи – Евсей. В семье хотя и соблюдали традиции, но религиозной она не была. Сын получил образование в еврейской школе, где преподавание велось на польском языке, но и основы идиша он освоил. В школьные годы состоял в еврейском спортивном обществе «Бейтар», обучавшем молодёжь также и самозащите. Кроме того, став старше, Евсей активно участвовал в работе еврейского общества «Гордония» по подготовке молодёжи к будущей жизни в Палестине, к репатриации в которую общество призывало. 1935 год
В 1937 году, окончив 7 классов, Евсей поступил в еврейскую специальную школу «Трудовая помощь», которую опекало американское общество «Джойнт». Здесь обучали мальчиков столярному делу, девочек – профессии швеи, и, кроме того, было отделение для художественно одаренных детей, куда не только принимали способных ребят Вильно, но и направляли ребят из других регионов. Здесь Евсей получил профессию художника. Школа продолжала работать и после того, как в сентябре 1939 года в Вильнюс вошла Красная армия, и в октябре того же года город стал столицей Литвы. В 1940 году Евсей Гордель успешно закончил школу.
Евсей с удовольствием вспоминает три года учёбы в этом классе, вспоминает добрыми словами своих одарённых товарищей по классу, с некоторыми из которых сохранил дружбу и продолжал встречаться затем ещё многие годы уже в Израиле. Тепло рассказывает он о ближайшем друге Моше Бернштейне, картины которого украшают стены квартиры Евсея. Встреча выпускников Вильнюсской худ. Школы. Евсей – справа. Рядом – Моше Бернштейн
Так получилось, что автор этого очерка познакомился несколько лет назад с Моше Бернштейном, незаурядным художником и поэтом, певцом идишкайта и «поминальной свечой» Холокоста, как он себя называет в стихах. Познакомился и увлёкся его творчеством, написал о нем очерк, перевёл его стихи. На один из этих переводов написан композитором Ю. Кремером романс. Публикации автора о Моше Бернштейне - в нескольких газетах и на сайтах. Выходец из местечка, направленный как талантливый мальчик в вильнюсскую школу, во время Второй мировой войны в России, в эвакуации, Моше имел возможность совершенствовать своё художественное мастерство, а выехав уже в 1947 году в Израиль, в полной мере раскрыл свой талант: более 50 выставок его произведений во многих странах – тому свидетельство.
В отличие от друга, Евсею Горделю в творческом плане не повезло: по окончании школы он недолго проработал в частной художественной мастерской и затем – в государственной мастерской «Игрушка», где занимался художественным изготовлением макетов. Кстати, здесь с ним работал, по окончании Института искусств, Аба Ковнер, ставший в период немецкой оккупации одним из руководителей подполья Вильнюсского гетто. После массового побега из гетто в сентябре 1943 года А. Ковнер сформировал из беглецов еврейский партизанский отряд «Мститель», который со временем увеличил состав до 300 бойцов, и ещё столько же человек было в семейном лагере. Со временем отряд был преобразован в полк и продолжал активные боевые действия до освобождения края Советской армией, но А. Ковнер был отстранён от руководства партизанским полком весной 1944 года под надуманным предлогом, взамен назначили литовца.
После окончания войны созданная А. Ковнером «Бригада еврейских мстителей» уничтожила на территории Германии свыше 400 нацистов, занимавшихся геноцидом евреев в годы войны. Арестованный англичанами, Ковнер после освобождения уехал в Израиль и активно участвовал в становлении и обороне Израиля. Умер в 1987 году.
В отношении Евсея Горделя судьба распорядилась иначе. Хотя далеко не все евреи Вильнюса, как и литовцы и местные поляки, приветствовали создание Литовской республики в составе СССР, но Вильнюс ещё недавно два десятилетия был в составе Польши, и евреи города, в том числе и Гордели, были прекрасно осведомлены о судьбе соплеменников в оккупированной нацистами Польше. Да и число беженцев из этой страны измерялось десятками тысяч.
Среди местных жителей антисемитизм «соперничал» с антикоммунизмом. Поэтому когда 22 июня 1941 года нацистская Германия напала на СССР и почти в тот же день местные почти открыто, не дожидаясь прихода немцев, начали резню как советских работников, так и евреев, Горделям стало ясно: всё может кончиться очень скоро и очень плохо.
Лично им, мелким предпринимателям, советская власть причинить вреда не успела: у них ничего не национализировали. Они вполне могли попытаться уехать или уйти на восток. Но не так просто оставить на разграбление всё нажитое, и родители решили выждать, уповая на советскую пропаганду «сокрушительного ответа» любому агрессору. От сына же они настойчиво потребовали уходить из города.
В первый же день войны авиация немцев бомбила железнодорожную станцию. Дом, где жили Гордели, был расположен неподалеку от станции. В один из подъездов дома попала бомба. На следующий день мама Сара собрала Евсею вещевой мешок, и он влился в поток пеших беженцев. Немецкие самолёты расстреливали людей на шоссе, и Евсей, как и многие, пошёл лесом. Когда прошёл километров тридцать и вышел на шоссе, ему повезло: красноармейцы посадили в кузов машины и довезли до Борисова в Белоруссии. Когда добрался до Орши, там уже была налажена эвакуация беженцев, и эшелон доставил беженцев в Борисоглебск Воронежской области. Там получил работу в местном театре имени Чернышевского как художник-декоратор.
В конце 1941 года Евсей Гордель заболел дифтеритом. Пока лежал две недели в больнице, умерли 13 человек. Молодой организм справился с болезнью, но не успел Евсей прийти в себя, как его, 18-летнего, призвали в армию. Три месяца обучения, и молодой боец-водитель грузовика ЗИС-5 направляется в 172-ю гвардейскую дивизию, воевавшую в составе Центрального фронта между Воронежем и Сталинградом. 1943 г. Балахна, Горьк. Обл. Литовская дивизия.
Водитель грузовика на фронте – одна из самых опасных профессий: во-первых, по большей части – взрывоопасный груз, который того гляди взорвётся если не от прямого попадания, то от детонации. Во-вторых, с дороги, как правило, никуда не свернёшь, не укроешься от авиации противника. Вот и 22 июня 1942 года, когда вражеские самолёты в очередной раз начали массированную бомбардировку автоколонны, Евсей Гордель был тяжело ранен в живот. Ему посчастливилось: в кабине, кроме него, на сей раз был помощник, да и медсанбат оказался неподалеку, иначе с таким ранением Евсею было не выжить.
Долгих семь дней вёз санитарный поезд раненых до Магнитогорска. Персонал опасался за жизнь Горделя, сам он тяжело страдал от боли. В Магнитогорске сделали операцию, и лишь в октябре 1942 года Евсей был выписан из госпиталя, причём не совсем здоровым. По совету врачей, поехал туда, где теплее – в Узбекистан. В Намангане работал художником в театре имени А. Навои. Получил документы инвалида войны. То ранение до сих пор напоминает о себе.
В июне 1943 года, несмотря на инвалидность, был снова призван в армию. На сей раз ему, как комсомольцу, предложили поехать в Москву, на курсы политработников, которых готовили ко времени освобождения Литвы. Отказался: он прекрасно знал, каково ему, тем более еврею, будет работать в обстановке враждебного настроя местного населения, многие из которого сотрудничали с нацистами и запятнали себя кровью его народа. Евсей ещё не знал о гибели от рук палачей всех его родных и близких, но понимал, что надежда выжить у них минимальная.
Вместо Москвы Евсея Горделя направляют в город Балахну Горьковской области, где идёт формирование Литовской дивизии. Там прошёл курсы сержантов. Кроме того, солдат формирующейся дивизии направляли на автозавод, где они временно работали. Здесь Евсей занимался окраской автомашин – в дальнейшем эта специальность станет его профессией в течение всего трудового периода жизни на исторической родине.
По окончании сержантских курсов Евсей Гордель был направлен в 167-й полк 16-й Литовской дивизии, который к тому времени уже вёл тяжёлые бои в Белоруссии. Многих бойцов недосчитался полк, пока не выбили противника из города Шауляй, на севере Литвы. За эти бои 167-й полк получил звание Краснознамённого. И снова кровопролитные бои, и вот уже – Восточная Пруссия, город Тильзит, вошедший в историю встречей здесь в 1807 году императоров Наполеона и Александра Первого и заключением знаменитого Тильзитского договора, триумфального для Франции и унизительного для России и особенно для Пруссии. Ныне Тильзит – город Советск Калининградской области. Возможно, для немцев этот город и то историческое событие имели особое значение, но именно здесь 14 октября 1944 года враг бросил в бой мощное соединение тяжёлых «Тигров» и «Фердинандов», и хотя оборону ему прорвать не удалось, 167-й полк потерял 240 своих бойцов и был выведен на переформирование. 1944 год. Сержант 16-й Литовской дивизии
В ноябре 1944 года 16-я Литовская дивизия была переброшена в Латвию, близ города Либава, ныне – Лиепая. Здесь, на Курляндском направлении, войска 1-го Прибалтийского фронта под командованием генерала армии И. Х.Баграмяна сжимали пружину сопротивления группировки противника, отрезанной от основных сил и прижатых к морю. Советским войскам здесь противостояли формирования, которым терять было нечего: уплыть морем им советские авиация и флот не позволят. Всего в Курляндии было блокировано 33 немецких дивизии, создавших несколько линий эшелонированной обороны. В своих воспоминаниях маршал И. Х. Баграмян подчёркивает, что целью советских войск было - своими непрерывными наступательными операциями сковать силы этой многочисленной группировки противника, не дать им высвободить и переправить морем ни одной дивизии для использования в решающих битвах в Германии.
В книге «Так шли мы к победе» маршал Баграмян подчёркивает большой вклад 16-й Литовской дивизии в разгром врага при взятии города и порта Клайпеда в конце января 1945 года. Он описывает успешные действия трёх полков дивизии. О действиях полка, в котором воевал Евсей Гордель, маршал пишет: « 167 полк под командованием майора И. В. Баранова разгромил группировку фашистов, оборонявшую вокзал, и первым вышел к заливу. К тому времени и другие дивизии… ворвались в город и ликвидировали там последние очаги сопротивления. Над Клайпедой взвился советский флаг. Находившиеся на командном пункте 4-й ударной армии руководители Компартии и правительства Советской Литвы вместе со мной… направились в освобождённый город…»
Евсей Гордель по праву должен быть причислен к участникам этой славной победы, хотя он в эти дни не был с товарищами по оружию. Но без той подготовки, которая велась ещё за месяц до этого, в декабре 1944 года, вряд ли победа была столь успешной. Именно в те тяжёлые декабрьские дни сержант Евсей Гордель был тяжело ранен. Перед автором – блокнот с воспоминаниями, которые Евсей так и озаглавил: «Мой последний бой». Записи эти не ограничиваются последним боем, в них – ряд эпизодов из суровой фронтовой действительности. Привожу их с некоторыми сокращениями и стилистической правкой. Стоит отметить, что Евсей изучал русский язык лишь в военные годы самоучкой, и то, как он владеет русским, внушает уважение.
«К концу ноября, - записал Евсей Гордель, - наша 16-я Литовская дивизия, переданная в состав 1-го Прибалтийского фронта и передислоцированная из Восточной Пруссии, заняла вторую линию фронта. Мы получили подкрепление из новобранцев – только что мобилизованных литовцев из освобождённых районов. Мы должны были учить их военному делу, но им это в головы не входило, ещё и потому, что многие из них ненавидели советскую власть. Несколько таких попало и к нам во взвод. Командир взвода поручил заниматься ими мне, как своему помощнику и как знающему литовский язык. Я, в свою очередь, перепоручил их командирам отделений, опытным и также знавшим литовский.
В декабре подморозило, по ночам земля была – как ледяной каток, окопаться невозможно. Во втором эшелоне мы усиленно занимались подготовкой. 20 декабря два солдата привели человека в полувоенной одежде. Связной из особого отдела попросил выделить двух солдат для участия в военно-полевом суде. Под вечер на полянке выстроили весь 167 полк. Привели того самого человека, оказавшегося литовцем из новобранцев, дезертировавшим с фронта. Его поставили у заранее приготовленной ямы. Зачитали приговор: высшая мера наказания с конфискацией имущества. Начальник отдела «Смерш» («Смерть шпионам») приказал своему солдату: «По изменнику родины – огонь!». Дезертир упал в яму, её засыпали, и прозвучала команда: «Разойдись!» С Послом России в Израиле М. Богдановым и военным атташе полковником С. Ковалёвым, 2001 год.
В тот же день после ужина нам показали фильм и кинохронику освобождения Вильнюса. Бывалые фронтовики знали: если сегодня фильм, завтра – передовая. 21 декабря нам выдали сухой паёк, по 200 патронов на винтовку и по 500 – тем, у кого автоматы ППШ. 22 декабря заняли исходные позиции, и на рассвете 22-го наш 1-й батальон сменил штрафной батальон, накануне вклинившийся на 50 метров. Земля была – сплошной лёд, ячеек не было, и невозможно было окопаться. Так и лежали на обледенелой земле, «как утки в тире». В этот первый день противник обстреливал из миномётов и пулемётов, потери наши ограничивались несколькими ранеными.
Но 23 декабря услышали… залп «катюш», и на нас посыпались…свои ракеты! Оказывается, трусливый офицер артразведки не выдвинулся, как положено, вместе с пехотой и не знал, что батальон – на 50 метров за линией фронта. В результате «ошибки» только наша рота потеряла 7 человек убитыми и 12 ранеными».
24 декабря, убедившись, что батальону так и не удалось «зарыться» в обледенелую землю, противник вновь начал шквальный обстрел из миномётов и пулемётов буквально по живым мишеням. Рядом с Евсеем уже было пять убитых и несколько раненых, когда пули настигли и его. В это время он держал в левой руке свой автомат ППШ. На руках были специальные «двухпалечные» рукавицы, позволявшие нажимать курок, не снимая их. Рядом младшему лейтенанту оторвало при взрыве мины обе ноги, и Евсей позвал санитара – тот и сам был ранен в щёку. В это время Евсей почувствовал удар и сильную боль в левой руке. Автомат его был разбит. Когда санитар снял рукавицу с левой руки Евсея, оказалось, что оторваны три пальца и разбита ладонь. После первой перевязки здесь же, на передовой, сержанта Горделя доставили в медсанбат. Потом было несколько эвакогоспиталей и, наконец, госпиталь в городе Кирсанове Тамбовской области. Здесь пролежал почти до Дня Победы, до28 апреля 1945 года. Руины Главной синагоги Вильнюса. 50-е годы.
8 мая приехал в Вильнюс. Стреляли, думал – зенитки, оказалось – салютовали Победе. Для Евсея это торжество было омрачено увиденным – его дома просто не было – и услышанным – горькой вестью о трагической смерти его родителей, близких, друзей. Точнее, никаких следов судьбы родителей Евсею найти не удалось, но ни у кого сомнений не было: они погибли либо в гетто, либо в лагерях смерти.
Временно приютили знакомые. С работой повезло: встретил знакомого, ставшего на фронте инвалидом, работавшего в отделе кадров. И вот 22-летний фронтовик-инвалид Евсей Гордель - директор оптовых баз треста общественного питания. В июне 1945 года женился – 19-летняя Лея вернулась из эвакуации, из Узбекистана, где скончались от голода её родители; у неё оставался брат, инвалид войны 1-й группы. Уже через год у Леи и Евсея родился сын Ицхак.
В этот послевоенный период в Прибалтике, Польше, некоторых других освобождённых регионах активно действовали еврейские сионистские организации, призывавшие евреев, оставшихся в живых на освобождённых территориях и возвращавшихся из эвакуации, репатриироваться в Палестину, где шла активная борьба против английских колониальных властей и за создание Еврейского государства. Первые же послевоенные месяцы показали, что, несмотря на огромные жертвы еврейского народа, на Катастрофу европейского еврейства, антисемитизм не изжит ни в Польше, ни в Литве. Ещё до Второй мировой Евсей участвовал в работе еврейской международной молодёжной организации «Гордония», ставившей целью воссоздание родины евреев в Палестине. Теперь, осознав ужасы Холокоста, Евсей и Лея решили с помощью организации «Гордония» репатриироваться в Палестину.
В 1946 году, на основе международных соглашений, граждане бывшей независимой Польши получили разрешение на возвращение в эту республику. Семья Горделей воспользовалась этим и оформила документы, и в том же 1946 году Евсей и Лея с младенцем-сыном выехали в Польшу. Здесь волонтёры «Гордонии» временно поселили их в Лодзи. Когда собрали группу, её тайно переправили через границу в Чехословакию. Отсюда в крытых военных машинах союзников переправили в Австрию. Несколько месяцев в лагере у городка Векшайт. Затем, снова в крытых машинах, перевезли в Германию, в лагерь Бенцхаим.
Здесь прожили целых полтора года в ожидании возможности репатриации в Государство Израиль, которое к тому времени уже было провозглашено. Наконец, группу доставили в Марсель на юге Франции, и на корабле приплыли в Хайфу 23 ноября 1948 года. Это было время, когда молодое Еврейское государство в тяжёлой кровопролитной войне отстаивало своё существование. Война шла не только против всех государств – соседей, но и внутри страны, во многих её городах. К тому времени даже порт Хайфы в любое время мог быть обстрелян арабами. Как рассказывает Евсей, для того чтобы произвести высадку с корабля, в городе была объявлена тревога, арабы бросились в укрытия, и безопасность спуска пассажиров на берег была обеспечена.
Тяжелейшие условия, в которых находились государство и каждый его житель, Гордели почувствовали с первого же дня пребывания в лагере для репатриантов в Пардес-Хане, куда их привезли прямо из порта. Особенно тяжело в лагере было семьям с малолетними детьми, их Ицхаку было два с половиной года. Не хватало всего и всех, от врачей и лекарств до продуктов и чистой воды. С внучкой Смадар, 1997 год. В 2009 – она уже майор
Евсей с его тяжёлыми ранениями не мог воевать. Работы для него вблизи лагеря не было. В то же время воюющая страна нуждалась в любых технических кадрах. У Евсея был ценнейший фронтовой опыт водителя, а в бытность в Балаклаве, где формировалась Литовская дивизия и где ему, помимо учёбы на сержантских курсах, пришлось поработать на автозаводе, он приобрёл опыт окраски машин. Все эти знания пригодились, когда Евсей Гордель получил от Сохнута в аренду маленькую мастерскую для окраски автомашин в Яффо.
Евсей Гордель, Борис Заславский, Авраам Коэн. Встреча в лесу имени Красной армии в День Победы.
Из лагеря переехали в Тель-Авив, здесь сняли часть комнаты в доме вблизи места, где ныне расположено первое высотное здание Тель-Авива «Мигдаль а-Шалом. К Горделям присоединился ещё и брат Леи, инвалид войны. Всего в одном помещении жило 16 человек.
Для Евсея, имевшего опыт работы с машинами, с их ремонтом и окраской, а кроме того – опыт художника-декоратора, освоение специфики работы не составило труда, он и двух помощников нанял. Работа была востребованной, и, напряжённо трудясь, Евсей со временем смог не только купить мастерскую побольше, но расширить и её. Со временем Гордели приобрели свою квартиру. В 1954 году родилась дочь Сара. До самой пенсии проработал Евсей в своей мастерской, затем сдал её в аренду.
За это время сын Ицхак окончил Иерусалимский университет, стал физиком-математиком и успешно много лет работал в Реховоте, ныне уже тоже на пенсии. Живёт с семьёй в Нес-Ционе. Жена Ицхака – преподаватель средней школы. У них трое детей: сын – инженер-компьютерщик, дочь - майор армии и архитектор, младший сын – капитан медицинской службы.
Преуспела и дочь Сара, преподаватель средней школы. Её муж и старший сын – инженеры-строители, ведут работы в разных странах мира. Старшая дочь – архитектор, получившая 1-ю степень в Израиле, вторую – в Италии. Младшая дочь учится в 10 классе, но одновременно и в университете.
Так что у Евсея и Леи есть все основания гордиться и детьми, и внуками. Естественно, что в столь серьёзном возрасте приходится немало времени и внимания уделять здоровью, тем более что серьёзно напоминают о себе фронтовые раны. Но в дни Победы Евсей надевает костюм с орденами и медалями, среди которых – орден Отечественной войны и медаль «За отвагу», полученные ещё в дни боёв, а не к послевоенным юбилеям. Низкий поклон вам, отважные воины, благодаря подвигам которых и дальнейшему самоотверженному труду наш народ обрёл и отстоял своё родное государство.

Михаил Ринский (972) (0)3-6161361 (972) (0)54-5529955
mikhael_33@012.net.il